Rozhnov - Gipnoz ot drievnosti do nashikh dniei [1
Совместное влияние внушения и самовнушения может оказать в некоторых случаях благотворное действие на больных, страдающих от психогенных расстройств. И ни при чем тут ни бог, ни чудо. Целительными факторами здесь служат внушение и самовнушение — явления, как мы видели выше, несомненно естественные, материальные и с позиций науки вполне понятные.
Теперь на очереди знакомство с другим видом неврозов— с так называемой психастенией — болезнью навязчивых состояний, навязчивых страхов, или, как говорят психиатры, фобий.
В кабинет входит больной 42 лет — Николай Иванович.
— Садитесь, пожалуйста. На что вы жалуетесь?
— Замучили меня вконец сомнения, доктор, неуверенность в себе, в своих действиях, право, до смешного дохожу: написал адрес на конверте, несколько раз проверил, хорошо знаю, все правильно, но только письмо в ящик опустил — и заволновался, не дойдет, безусловно я что-то там напутал. Ухожу из дома, запер дверь, вышел на улицу — нет покоя, не могу идти:не запер я дверь. Иду обратно, подымаюсь на четвертый этаж, проверяю— все в порядке. Тут бы и успокоиться, нет, как вниз спустился, опять берет сомнение — проверил плохо: не туда ручку повернул... И опять поднимаюсь. Верите ли, по нескольку раз так. Иногда просто не знаю, что мне делать, хоть не выходи никуда, и на работу из- за этого опаздываю. А то вдруг охватит потребность считать окна, этажи в домах или деревья по дороге. И смешно это, и ни к чему, а считаю. Знаете, такое чувство волнения и тревоги охватывает, что если я не посчитаю, то обязательно беда какая-нибудь со мной
262
или того хуже с семьей случится. И вот хоть суеверным я не являюсь, но все эти ритуалы исполняю до тонкости, а сам все время понимаю: не надо этого, лишнее. Мнительность замучила, стоит к чему-то прикоснуться вне дома — сейчас же надо руки мыть, все какого-то заражения боюсь. А где их мыть на улице? Вот и мучаюсь, волнуюсь. Много всяких ненужных отклонений от прямого пути делаю, то захожу куда-нибудь, чтобы руки скорее помыть, то стремлюсь избежать широких улиц — я их переходить боюсь. Вообще, чего я только не боюсь. Высоты, например, страшно боюсь, а отсюда не могу по мостам ходить, в метро не езжу, и знаете почему? Опять может показаться странным, а для меня это трагедия,— под землю боюсь спускаться и еще автоматических дверей в вагонах не выношу, только захлопнутся они, тронется поезд, а меня страх пронизывает и одна мысль: как быть, как выскочить. А от чего спасаться, почему бежать — и сам себе отчета не отдаю. Сами понимаете, какой я мученик, доктор.
Да, ощущения, испытываемые Николаем Ивановичем и подобными ему больными, страдающими неврозом навязчивых страхов, действительно очень тягостны. Они ложатся тяжелым грузом на психику таких людей, и хотя, как правило, не лишают их возможности работать и жить вне стен больницы, чрезвычайно портят им жизнь.
Надо прямо сказать, что здесь лечебный эффект как психотерапии в целом, так и гипнотерапии ниже, чем при истерии. Тем не менее основным методом лечения этих состояний следует считать также психотерапию.
В сочетании с рядом новых лекарственных средств, часто при одновременном проведении курса лечения психотерапией удается помочь таким больным.
Больная, 35 лет, жаловалась на навязчивые страхи перед острыми предметами, преследующие ее всю жизнь. Несмотря на то что она хорошо понимает необоснованность и нелепость этих страхов, освободиться от них не может. После проведенного курса гипнотерапии наступило значительное улучшение состояния. Навязчивые страхи хотя и не оставили больную полностью, но стали гораздо менее мучительны. Легче берет в руки ножницы, иголки, вилки и прочие острые предметы домашнего обихода, чего раньше делать не могла.
Больной, 37 лет, обратился с жалобами на постоянный навязчивый страх за свое сердце: он ощущает в сердце неприятные покалывания, перебои; на улице его
263
охватывает страх внезапной смерти, особенно если поблизости никого нет. В таком случае ему кажется, что с ним может случиться сердечный припадок и ему не успеют оказать помощь. Тщательное изучение и исследование больного терапевтами никакого заболевания сердца не выявили.
В результате первых же сеансов гипнотерапии, в течение которых проводилось внушение, направленное на устранение этих необоснованных страхов, наступило улучшение. После 14 сеансов гипноза—полное выздоровление.
Больной, 22 лет (певец), жаловался на навязчивый страх потери голоса, который охватывает его во время выступлений перед публикой. При пении в классе или дома, для себя, никаких затруднений не отмечает, но как только выходит на сцену, чувствует спазмы в горле и не может петь. Шесть сеансов лечебного внушения дали значительное улучшение. Дальнейшее наблюдение за больным велось около двух лет. За это время он часто выступал в концертах, и вышеописанных болезненных явлений при этом не отмечалось.
Широкое применение находит лечебное внушение в гипнотическом сне и при так называемых реактивных состояниях, т. е. заболеваниях нервной системы, возникших в результате какого-нибудь нервного потрясения.
Так, у больной, 46 лет, год назад внезапно скончался муж, после чего у нее развилось очень тяжелое депрессивное (угнетенное) состояние. Она стала тосклива, подавленна, пропал сон и аппетит; появились постоянные мысли о смерти. По ночам видит умершего мужа: ей кажется, что он входит в комнату, она слышит его голос, разговаривает с ним. Больная обратилась к врачу. В результате лечебных бесед и внушения в гипнозе наступило улучшение состояния, наладился сон.
Приносит пользу внушение также и при отдельных видах нарушений речи (например, при заикании), причина которых лежит не в органических дефектах, а в невротических страхах (так называемые логоневрозы). Здесь часто удается оказать существенную помощь и устранить выраженные формы такого заикания, появляющегося только в определенной, ответственной ситуации: у школьников и студентов при ответах на экзаменах, у лекторов во время чтения лекций, у артистов на сцене и т. д.
264
ДОБРОВОЛЬНОЕ
БЕЗУМИЕ
Существует арабская легенда.
Алхимик искал тот магический эликсир, который превращает свинец в золото, исцеляет от всех болезней, дарует людям вечную молодость и бессмертие. Он был так покорен грандиозностью поставленной перед собой задачи, столь велико было его стремление облагодетельствовать человечество, что ученый превратился в затворника. Дабы никто ему не мешал и не похищал ни одной минуты его драгоценного времени, он обособился от всех, даже от семьи, уединился во флигеле, спрятанном в зарослях его густого сада, и день и ночь работал у плавильной печи, ставил опыты с различными растворами и составами, соединял и разъединял колбы, реторты, перегонные кубы и ничего больше не видел, не слышал, не знал.
Пищу ему приносила служанка. Молча ставила она ее на стол и уходила. За работой алхимик часто забывал о еде. И когда на следующий день ему доставляли новую порцию, старая была почти не тронута. Тогда он стал сливать эти остатки в ведро. И вот однажды алхимик был поражен острым, сладким запахом, который исходил из этого ведра.
Он решил исследовать накопившиеся за несколько дней остатки и выделил оттуда неизвестную белого цвета жидкость. Он попробовал ее. Она была жгуча на вкус. Через некоторое время его охватил прилив неизъяснимой радости и восторга. Ему хотелось петь, плясать и смеяться, и он понял, что случайно напал на открытие, к которому столь тщетно стремился всю жизнь. Глоток жидкости вернул ему, старику, радость молодости. Влил в его жилы неисчерпаемые силы, вдохновил на титанические замыслы. В упоении назвал алхимик эту бесценную жидкость аль-кехаль (по-арабски значит «тонко растворимая»; отсюда потом образовалось слово «алкоголь») и, поняв секрет ее производства, наладил его и пустил свое открытие в мир, уверенный, что он облагодетельствовал человечество. И жидкость всем понравилась, всех пленила.
Поначалу алхимик слышал только восторженную благодарность себе за это открытие. Но чем больше люди пили алкоголь, тем страшнее становились последствия. Теряя рассудок, люди стали в опьянении творить вели
265
чайшие мерзости, калечить и убивать друг друга, и скоро мир наполнился стенаниями и проклятиями алхимику за его адское изобретение. И вот, когда несчастный старик, оглушенный этими воплями и плачем, вышел из своей лаборатории, он увидел, как землю опоясывает несметный рой несущихся в неудержимом вихре загубленных алкоголем людей. В тот миг он сошел с ума, и ветер, подхватив его, хохочущего, стал вечно кружить в хороводе погубленных им жертв.
С тех пор в смехе каждого пьяного слышится хохот сумасшедшего алхимика, хохот над собой, над своей роковой ошибкой, над своей гибелью.
Такова легенда. Что можно возразить ее умной морали?
